Маньяк с бритвой Оккама

«Представьте, что на чердаке старого дома (давайте допустим, что у вас есть старый дом), в пыльном углу нашлась коробка с пожелтевшими семейными фотографиями. Какие-то господа в старомодных костюмах, дамы в красивых платьях… Все – черты лиц на фото, антураж, само место, где найдены фотографии, – говорит о том, что на снимках ваша родня. Здесь точно есть ваши прадедушка и прабабушка, но кроме того их родные, двоюродные, троюродные братья и сестры… Если бы на фотографиях фигурировали один-два человека – все было бы просто. Но поскольку лиц много – вероятно, и кандидатов в ваши прямые предки будет несколько.»
© А. В. Соколов «Мифы об эволюции человека», 2015

"Гладкая коричневая плоскость стола. Веером – старые газетные вырезки, фотографии, рисунки. Я не знаю людей, кто на них изображён, но вижу в них одни и те же черты. Возможно – это мои предки.
Я пытаюсь восстановить свой род...
© я, ранее 2008 года:

http://bisey.livejournal.com/5174.html

Вот и что об этом думать? То ли мы с Соколовым синхронно додумались до одного довода - то ли он читал мой текст :)

З.Ы. Претензий никаких, просто забавно.

Все знают, что после смерти родителей Гарри Поттер воспитывался в доме своей тётки Петунии, которая была замужем за мистером Дурсли – на редкость неприятным типом (впрочем, и сама тётушка была той ещё змеёй). Однако Элиезер Юдковский в своём фанфике «Гарри Поттер и методы рационального мышления» попробовал представить, что могло бы получиться, если бы Петуния вышла замуж за университетского профессора. Ну а я – бредить так бредить! – сделал другое предположение: что могло бы получиться, если б мужем Петунии и отчимом Гарри стал офицер SAS, мастер диверсий и выживания в любых условиях, тот, что во время войны за Фолкленды голыми руками перебил роту аргентинцев, а после плевком сбил вражеский бомбардировщик? Какой бы Гарри Поттер мог вырасти в такой семье?

Итак, вот несколько фрагментов из не предполагающихся к написанию романов-фанфиков «Гарри Поттер и ядерная бомба», «Гарри Поттер и секретный штаб», «Гарри Поттер и узник Эйч-блока», «Гарри Поттер и орден Славы третьей степени» и т. д.

( Read more... )

Давным-давно написанная третья часть к "Энгэ" и "Бунго". Не совсем окончание - но пусть будет. Финал истории я когда-нибудь допишу.

Мы уходили воевать,
А за стеной стояла знать
И ставила – на тех, кто победит.
Гремел войны девятый вал,
Но никого не волновал
Локальный затянувшийся конфликт.

Судьба ведёт наёмника сквозь тысячи дорог
На перекрестье городов и стран.
Театр военных действий пройден вдоль и поперёк,
Использован, как собственный карман!
Алькор (С. Никифорова)


Мы Господу служили?
Ну, это, брат, едва ли;
мы в веру не входили.
Мы просто воевали
и даже брали пленных…

Отстроена геенна,
каких и не бывало.
А мы ведь брали пленных.
Пожалуй, скажешь: «Мало»?
Ты бога, брат, обидел:
во всем великом крае
я лучшего не видел
и большего не знаю,
чем чтобы брали пленных.
А. Немировский

– Ещё раз увижу тебя возле Гинкуш – глаза вырву!
Я кивнул и указал ему за спину:
– Опа! А это что?
Он купился на старый трюк – обернулся и отвлёкся. Я двумя движениями сломал ему пальцы на обеих руках.
Что само обидное, Гинкуш – славная девочка, хоть и чистокровная орчанка. Ей бы нормального мужика, а не меня, урода – вышла бы замуж, нарожала бы детей, хоть орчат, хоть людей… Но я буду последним, кто заведёт с ней разговор на эту тему. Она меня выбрала – и всё, меня устраивает. Всем прочим искренне рекомендую не влезать. А кто влез – тому светлая память. Уж извините, но пять лет службы в «назгулах» даже из самого ярого пацифиста сделают боевика, привыкшего решать проблемы быстро и без вариантов. Когда-то таким пацифистом был я сам…
Оппонент коротко вякнул, упал на колени и попытался меня тяпнуть зубами за ногу. Я хотел было пинком сломать ему и без того изрядно выщербленную челюсть, но вспомнив, что он всё-таки приходится моей девочке родным братом, ограничился подзатыльником – безо всякой магии, просто сила руки.
– Уймись! Добром пока прошу! – посоветовал я ему.
– Да я… я тебе… – прохрипел было орк, но я, подцепив его пальцем за челюсть, поставил на ноги и тем пресёк дальнейшие разглагольствования.
– Так, пока ты не сказал ничего лишнего – заткнись, хорошо? А то ведь скажешь – и всё, я не стерплю, придётся тебя кончать… А я, видит Мелькор, гражданских уже не убиваю. Тем более родственников Гинкуш. МОЕЙ Гинкуш… ты понял?
– Да ты… человечье отродье…
Ну и что прикажете с ним делать? Всё, что я мог – это коротко и без замаха врезать локтём в висок. Человека бы такой удар убил бы на месте, проверено не раз – но у моих родичей-орков черепа малость покрепче. Помнится, когда прадедушка Утхаш вздумал припомнить молодость и показать, что он крутой воин урук-хай – я ему точно так же и двинул. В итоге он не только жив, но ещё и пьёт столько, что я лично сдох бы от интоксикации на второй день.
Орк, всхлипнув, опрокинулся мне под ноги и больше не двигался.
Я черканул по воздуху пальцем, точно подписывая счёт, и через секунду рядом возник официант.
– Так, всё, что с меня – одной колонкой. А сверх того – пару упаковок обезболивающего. Скажем, «Лютьен+» хорошо подойдёт. Когда мой друг проспится, у него будут болеть руки и голова.
– Ему врач нужен, – возразил официант, с интересом разглядывая моего недавнего собеседника. – Вы ему руки сломали. И сотрясение мозга может быть.
– Нужен – так вызывайте. Счёт тоже мне пришлёте, – Я шлёпнул на стол две карточки: из военкомата и из общежития министерства обороны, где я прописался после демобилизации и где имел право жить ещё три месяца. Официант ловко цапнул обе и несколькими нажатиями на клавиши внёс обе в память кассового аппарата.
Не люблю тратить деньги попусту, но пока что шесть месяцев ещё не прошло, и армия ещё платит за своего бывшего капитана и кавалера «Звезды Мелькора»… И что мне больше всего нравится в этом заведении – здесь никогда не задают вопросов. Ну подумаешь, один посетитель взял да искалечил другого? Значит, были причины. Завтра, конечно, придётся разбираться с полицией – но это сейчас меня волновало меньше всего: сколько б ни клеймили нас газеты «кровавыми карателями», пока не произошло что-то по-настоящему серьёзное – вроде убийства – ветерана-баррца не тронут. Полицейским тоже жить охота, да и среди них очень много тех, кто, как и я, был за Нурноном.
Выходя из бара, и вспомнив о Гинкуш и её дураке-брате, я негромко промурлыкал себе под нос:

Говорят, у моей девочки дурной характер,
Издеваются: у крошки, мол, дурной характер.
Слышишь, мама, эти парни только что из буцыгарни,
А горланят, что у девочки дурной характер!
А я всё смеюсь над ними: дураки!

На себя-то посмотрите: золотой характер?
У самих-то, значит, сахарный, святой характер?
Слышишь, мама, эти дурни только что из винокурни,
А ворчат-бурчат, как старый заржавевший трактор
И орут, как злые жабы у реки.

К Шелоб в паутину всё! Сейчас я иду к ней – и больше меня ничего не интересует. А если ещё один брат или просто знакомый вздумает встать у меня на пути… Я выдернул нож из спрятанного в рукаве чехла. Секунду полюбовавшись блеском лезвия, отливающего красным в свете луны, я сунул оружие обратно. Ещё не хватало, чтоб меня с ним прихватила полиция: после того, как контракт со мной был расторгнут, я уже не имел права носить холодное или огнестрельное оружие… даром, что последние пять лет я только этим и занимался.
Как там дальше? А, вот оно:

Я в глаза им улыбаюсь: пусть собачий норов,
Крошка гончая стрела, а ты – вонючий боров,
Слышишь, мама, это рыло всем нам истину открыло,
Эта туша в курсе споров про собачий норов,
Этот штымп желает мне добра!*

Желаешь добра мне или Гинкуш – просто уйди в сторону. Мы сами разберёмся, без посторонних.



__________________________
* Стихи О. Ладыженского. Как поётся - можно посмотреть, например, тут:

Вася Бубкин, убеждённый сталинист, знаток военной истории, военной техники и творчества Высоцкого, оступившись, падает в канализационный люк и, ударившись головой, оказывается в июне 1941 года.
Угодив в застенки кровавого жЫдо-большевиЦкого НКВД, Вася всё-таки попадает на приём к Сталину, где, чихая и кашляя (простудился в карцере), долго рассказывает про ход войны, полуторный патрон к автомату Калашникова, командирскую башенку на танке Т-34 и гнусТную суЧность Хрущова. Иосиф Виссарионович, ошарашенный рассказами попаданца, велит охране пока убрать его с глаз долой, а сам ходит по кабинету, думает и курит.
Ближе к вечеру Сталин чувствует, что его знобит. Помянув недобрым грузинским словом бурную молодость и Туруханский край, где осталось здоровье, Иосиф Виссарионович велит подать пару стаканов горячего крепкого чая с лимоном. Озноб, однако, не проходит, вдобавок начинает ещё болеть голова и ломить кости. Не выдержав и плюнув на недоверие к медицине, Сталин вызывает врача.
- Похоже на "испанку", - говорит тот, понимая, что терять уже нечего.
В припадке раздражения приказав расстрелять врача (голова болит уже нестерпимо), Сталин продолжает болеть.
Через пару дней в "Правде" появляется некролог: "После тяжёлой и продолжительной болезни..."
Ставший преемником Сталина Берия (ещё не знающий, что жить ему осталось всего пару недель: Георгий Константинович Жуков уже готовился взять власть в свои руки) на всякий случай приказывает расстрелять Васю. Вслед за Васей на тот свет совершенно случайно отправляются пятеро НКВДшников, умудрившихся подцепить тот же вирус.
- За что?! Я же свой, советский! - кричал Вася перед расстрелом, ещё не зная, что погубил его редкий штамм гриппа, который он подцепил ещё в своём времени, когда общался с приятелем, недавно вернувшимся из туристической поездки за границу...



Мораль: а нефиг попадать! Предки как-нибудь сами разберутся!

... но я практически не помню астрономию. Кто подскажет, какие параметры необходимо учитывать для спутника планеты, чтобы оборот этого спутника (местной Луны) составлял десять оборотов планеты вокруг своей оси (плюс-минус несколько часов)? Кто подскажет нужные формулы, тому я буду обязан :)
Мне для моей графомани нужно примерно знать:
а) массу спутника (в смысле - будут ли приливы);
б) расстояние от него до планеты (у которой оборот - это отнюдь не земные 24 часа).

Отолкинев заново, роюсь в источниках - и неожиданно на "Арде-на-Куличках" нашёл свой древний комментарий к спору об этике (эх, было время, когда я ещё спорил на такие темы...), в котором я, неизвестно с какого перепугу, взялся стилизовать "готтентотскую мораль" под древневавилонский текст:

«Раб, соглашайся со мной!»
«Да, господин мой, да!»
«Корову я украсть желаю!»
«Укради, господин мой, укради. Тот, кто крадёт, живёт легко.
Без труда растит он богатство»
«Нет, раб, корову я красть не желаю!»
«Не кради, господин мой, не кради. Того, кто крадёт, сторонятся люди.
Вора хватает стража и в темницу заключает»
«Так украсть мне, что ли, корову?» – «Не кради коровы!
Мала выгода с неё, а беды велики. Укради лучше царскую казну!»

Народ, нормально владеющий английским, подскажите: как можно назвать по-английски полицейский отряд быстрого реагирования, аналог нашего СОБРа или американского SWAT? Желательно, чтобы название складывалось в какую-нибудь красивую аббревиатуру (к примеру, как у австралийских STAR Force) - но не обязательно.
Нужно для моей вялотякущей графомани. В тексте до сих пор это подразделение фигурировало под аббревиатурой EAG (Emergency action group) - но, по-моему, такое больше подходит для какой-нибудь спасательной службы.

Я писал, что мне снятся странные сны? Что ж, вот один из тех, которые я поленился описывать в прошлый раз. Честно признаюсь: сюжет мне приснился в ночь с 22 на 23 февраля, после вечера, когда мы с другом изрядно отметили наступающий День защитника Отечества :)

– Свой же Я собственный, шестой раз кряду!

Создатель в сердцах отбросил в сторону чертёж и отошёл от рабочего стола. Последняя фаза проекта «Вселенная», модуль «Человек» никак не желал функционировать нормально. Вот и ещё одна пара из мужчины и женщины завалила тест на грехопадение…

– Люцик, тварь ты в обоих смыслах, опять твои выходки?!

Прикорнувший на диванчике в углу Люцифер что-то пьяно пробормотал.

Господь не горел желанием видеть на небесах своё непутёвое, хоть и лучшее творение, однако запретить не мог – точнее, не хотел… впрочем, для Него оба этих слова значили одно и то же. В итоге Люцифер, когда ему надоедало сидеть у себя в преисподней, оставлял на хозяйстве кого-то из своей компании падших ангелов, а сам отправлялся в гости. Оказавшись в прежнем обиталище, он моментально находил кого-то из старых домятежных знакомых, не примкнувших когда-то к его воинству, и принимался то долго и нудно жаловаться на судьбу и костерить почём зря злого Бога, то расписывать достоинства того мира, который сотворил бы он сам.

В тех же случаях, когда Люцифер являлся без своей вселенской тоски, всё оказывалось ещё хуже – он начинал шутить. Надо всеми. Как угодно. Чем угодно. Ничего святого для свежеиспечённого Ангела Бездны, разумеется, не было, и Господь не без оснований полагал, что пара странных ляпов в коде человеческой души – это не случайный баг.

Кончались все визиты Люцифера совершенно одинаково – он напивался. Находил ли он себе компанию из какого-нибудь слабохарактерного херувима, пил ли он один, мрачно глядя на проплывающие мимо светила – эффект был один и тот же. Бог старался не вмешиваться – Ему до сих пор было жаль того сильного и светлого ангела, которым был когда-то мятежник – да и имелись в отношении него кое-какие планы: известно же, что в Творении бесполезных деталей не бывает. Прочие же обитатели небес связываться просто не решались. Пьяный и уснувший Люцифер был для них куда удобнее, чем трезвый, бодрый и деятельный – да и, в конце концов, пьянство-то было целиком выдумкой павших ангелов…

Впрочем, даже в пьяном виде мерзкий характер Люцифера проявлялся во всей красе – он ухитрялся засыпать в самых неудобных для окружающих местах. Вот и сейчас Бог обнаружил его в своём личном рабочем кабинете.

– Молчишь? – Всеведущий не нуждался в ответе, но гнев каким-то образом нужно было излить. – Полагаешь, Я могу не знать, чем ты тут развлекаешься? Ладно ангелы, у них своя голова на плечах уже имеется… хоть и их жалко – но змея-то ты чему учишь, дрессировщик хренов? Животина бессловесная перед тобой-то в чём провинилась?

– Уже не бессловесная… – буркнул Люцифер, поудобнее заворачиваясь в кожаное крыло.

– Ну да, конечно, ты ж у нас непризнанный гений, ты его говорить научил! Зачем, скажи на милость? Я по Эдемскому саду прогуливаюсь – а он Меня из-под куста приветствует… зараза! Не он зараза – ты, с него-то, рептилии, что взять? Если бы Я хотел, чтобы у меня жил говорящий змей, Я бы его и сотворил!

Бог перевёл дыхание.

– Всё, решено, – сказал Он. – В этот раз мелочиться уже не буду. Последнюю, седьмую пару подключаю ко всему миру напрямую! И эти теперь удержатся!

– Тебе их не жалко? – совершенно трезвым голосом поинтересовался Люцифер, садясь на диване. – Если и эти завалят тест – весь же мир перекорёжит, и им самим последствия уже не разгрести! За что им такое?

– Кто бы говорил о жалости! Ты сам-то что вытворил? Ну угораздило Меня дать тебе свободу воли – ты на что её употребил, позор Мой?! Да и ладно бы сам только влип – остальных-то зачем подставил? Ты вообще в курсе, что для всей вашей банды обратной дороги нет?! Даже Я вас не смогу простить – вы же просто не можете раскаяться! Такова ваша природа!

– Так это ты нас такими сотворил! – парировал Люцифер и залпом осушил полбутылки. Где он находил выпивку в любой точке пространства-времени, даже Всеведущий предпочитал не интересоваться. – Чем так, уж лучше…

Он махнул рукой, чудом не расплескав остатки.

– Вообще не быть? – договорил за него Бог. – Извини, у того, кого нет, даже Я не могу поинтересоваться мнением – так что заранее спросить не вышло. И наделить тебя своими возможностями Я не могу: Абсолют по определению один, и это Я! Обретя Мои свойства, ты стал бы Моей частью и слился бы со Мной. А каким бы ты уж ни сделался – пожирать тебя Я не намерен… И люблю Я тебя, и планы на тебя имелись и имеются… да и вообще, сам знаешь – не в Моих правилах бывшее делать не бывшим.

– Всеблагий… – ехидно протянул Люцифер, снова укладываясь подремать.

Бог прошёлся из угла в угол и остановился у изголовья дивана.

– Да, Всеблагий! И именно поэтому сбежать в небытие тебе не удастся, шутник ты суицидальный!.. У Меня сейчас идёт очень важная работа. Я делился с тобой своими планами, ты знаешь, что для Меня значат люди. Седьмой вариант не может не сработать… Короче, Я тебя прошу: до конца Седьмого дня, пока Я не закончу и не отдохну настолько, что смогу снова терпеть тебя с твоими выкрутасами – не маячь здесь, а? Найди для своих подколок другое место… чёрт тебя забери!

В дверь робко постучали, и в приоткрывшуюся щель сунулась мордочка одного из мелких подручных Люцифера.

– Извините… шеф не у Вас? – неуверенно поинтересовался чёрт.

– У Меня, – буркнул Бог.

– Так это… я его домой забрал бы? К нам, в преисподнюю? Он же сам не доберётся…

– Забирай! И… – Бог замялся. Ему неприятно было употреблять новое имя прежнего любимца. – Сатанаил… Помни – до конца Седьмого дня!

Сатана не ответил. Опираясь на плечо чёрта, он неуверенно побрёл прочь.

Бог поглядел им вслед.

– Вот теперь всё будет нормально… – точно уговаривая сам себя, пробормотал Он. – Теперь точно всё выйдет, как надо…

… Где-то в траве Эдемского сада прошуршал хвост говорящего змея.

Раз уж я оказался в доме, где есть выход в интернет, то выложу-ка микрохрень, написавшуюся сегодня с утра. Деревня на меня как-то плохо действует :)

… Слова «авария» и «не вовремя» – синонимы, однако эта случилась уж на редкость некстати. Катеру оставались всего считанные мгновения до посадки в заданном районе – и вдруг полный отказ системы, вместо успокоительного гула двигателей – зловещая тишина и свист рассекаемой атмосферы, а затем – резкий удар и хлопок аварийного парашюта.
– Доктор, когда я последний раз говорил вам, что ненавижу эту планету? – Пилот с трудом выкарабкался из люка и сейчас настороженно оглядывался по сторонам, не снимая руки с цевья лучемёта.
– Последний раз? Только что… Помогите открыть грузовой отсек! – Дрожа от холода, доктор побрёл к корме катера. – Может, что-то уцелело… Да, вот ещё – не хватайтесь лишний раз за оружие. Поверьте, от здешних тварей оно вас не спасёт. А вот нездоровое внимание пальба к нам привлечь может.
– Всё так плохо?
– Слава богу, мы не встроены в местную пищевую пирамиду. Иначе наше место было бы в самом основании. Самые страшные хищники нашей родины здесь в лучшем случае были бы мелкими падальщиками… Синтезатор цел, его энергоблок – тоже. А вот вездеход накрылся…
– Что?!
К сожалению, учёный оказался прав: лёгкая гусеничная машина, на которой при определённой доле везения можно было ещё засветло добраться до базы, оказалась раздавлена сорвавшимся с креплений синтезатором.
– Как поступим? Может быть, пойдём пешком? Мы ведь не так далеко от нужного места… Холодно, правда…
– Безнадёжно, – возразил доктор. – Вы сами сказали «холодно» – но сейчас это, по здешнему времени года, тёплая и солнечная погода. После заката мы оба замёрзнем. А идти как минимум двое здешних суток. Вдобавок… Тихо!
Вдалеке за деревьями мелькнула громадная серая тень, раз в десять больше любого из космонавтов.
– А вот это то, о чём я говорил… – побледнев, прошептал доктор. – И это – один из здешних мелких хищников.
– Мелких?! – Пилота затрясло от ужаса. – Каковы же крупные?
– Тихо! Если он нас найдёт…
Однако серое чудовище неторопливо удалялось, явно не собираясь возвращаться.
Доктор тяжело перевёл дыхание.
– Нам конец, – произнёс он. – Надеюсь, вы попрощались с семьёй перед вылетом?
Пилот привстал из-за громадной снежной глыбы, за которой пытался спрятаться от хищника.
– Послушайте, вы же специалист! – чуть не плача, произнёс он. – Вы один из лучших учёных, если вообще не самый лучший! Вы ведь уже высаживались на эту планету! Неужели ничего нельзя сделать?.. Подождите, здесь же вроде бы есть какая-то цивилизация! Может, попросить о помощи местных дикарей?
– Это категорически запрещено инструкцией… Впрочем, а что мы теряем? Если ваша идея сработает, оправдаться успеем, а если нет – нам будет уже всё равно… Хорошо, я попробую настроить транслятор. К счастью, он тоже цел.

Аборигена искать долго не пришлось. Земля задрожала от неимоверной тяжести шагов, и исполинская фигура закрыла солнце, будто туча.
– Боже, я и не представлял, какие они громадные! – Пилот с трудом заставил себя убрать руку от лучемёта. – Вы можете с ним договориться?
Вместо ответа доктор коснулся сенсора на лицевой панели прибора, и транслятор разразился серией оглушительных звуков. Секунду поколебавшись, гигант ответил – ещё громче. Доктор набрал новую комбинацию символов, транслятор проревел их на языке аборигенов, чудовище ответило…
Диалог длился довольно долго, но вот, наконец, учёный оторвался от прибора и устало потёр рукой лицо.
– Нам повезло, – сказал он. – Этот дикарь может нам помочь. Он отнесёт нас вместе с грузом прямо к базе. С его точки зрения это недалеко. Но он требует плату.
– Какую? – насторожился пилот. В его памяти тотчас же всплыла куча жутковатых картинок, позаимствованных из фильмов ужасов и даже детских сказок. Кто не знает о том, чего иной раз требуют в уплату чудовища?
– Эти создания употребляют в пищу кучу самых разнообразных вещей, – начал доктор, деликатно не заметив, как передёрнуло пилота, уже представившего себя на тарелке под острым соусом. – Часть из них – обычное питание, но часть – мозговые стимуляторы и одурманивающие вещества. Я пообещал, что если он доставит нас к базе, то получит большую дозу одного из таких стимуляторов.
– А где же мы его возьмём?
– Синтезатор работает. Это вещество – по сути, сильно разбавленное топливо для нашего вездехода.
Тем временем туземец вытащил откуда-то из глубин одежды полупрозрачный сосуд, размером примерно с разбившийся катер.
– Нужно это наполнить. Помогите мне подсоединить трубку. Пока будем идти, емкость наполнится… Что?
Абориген мотнул гигантской головой и что-то проревел.
– А, он требует часть прямо сейчас. Ладно, сейчас нальём…
Синтезатор работал с полной нагрузкой, и через считанные минуты в ёмкости уже плескался примерно бассейн топлива. Абориген ловко подхватил сосуд и опрокинул его над своей пастью.
– Всё, теперь он готов. Собирайте вещи.
Спустя недолгое время и катер, и синтезатор с прицепленной к нему ёмкостью (впрочем, исходя из размеров прибора и сосуда, трудно было сказать, что к чему было прицеплено), и оба космонавта разместились в глубоких складках то ли одежды, то ли шкуры аборигена. Гигант поднялся и, слегка пошатываясь, двинулся в нужную сторону.
– Таким темпом через час уже будем на месте, – заметно повеселев, сказал пилот. – Скажите, доктор, я вот не пойму: если местные раньше нас никогда не видели – почему этот вот не удивился и не испугался?
Доктор насмешливо фыркнул:
– Вы не забыли, что сейчас стекает в этот проклятый бак? Ручаюсь чем угодно, этот дикарь уже успел сегодня изрядно отравиться. Он с трудом отличает нас от собственных галлюцинаций… О, мы уже почти на месте! Честно говоря, мне даже немного жаль, что не пришлось толком пообщаться с этим созданием – на редкость любопытная форма жизни… Что ещё?
Абориген похлопал по карману, где сидели космонавты.
– Так, переводим… Боже, он просит ещё один вид стимулятора! Вот с этим уже будут проблемы. Придётся повозиться со структурой… Ну сейчас, сейчас! Готово!
Синтезатор щёлкнул, и из верхнего лючка выдвинулся какой-то цилиндр, примерно в полтора раза длиннее тела самого доктора…

– Эй, восьминогие, а закурить у вас нет? – изрядно заплетающимся голосом поинтересовался Федя Лысый, хлопая себя по карману куртки. Через секунду в его руке оказалась сигарета.
– О, спасибо, вы настоящие кореша!.. Всё, слазьте, приехали! Как договаривались – второй столб по дороге от Михалёвки… Чё? Помочь сгрузить? Щас…
Два мелких лиловых создания, с трудом волоча на себе кучу блестящих штуковин, исчезли в глубине сугроба.
– Вот заразы! – Федя в сердцах махнул рукой. – Ни тебе «До свидания», ни тебе «Пока»… Хоть бы аппаратик оставили, полезная штука… А, чё с вами говорить! Бывайте!
Он полез за пазуху и вытащил оттуда полуторалитровую бутылку из-под пива. Бутылка увесисто булькнула. Федя поднёс её ко рту и сделал большой глоток.
– Ох! – с трудом отдышавшись, пробормотал он. – Ну, хоть за это спасибо… Интересно, из чего вы, восьминогие, его гоните?
За бурьяном снова мелькнула серая тень - кошка Мурка опять сбежала из дома, чтобы вволю погонять по снегу полёвок…