Это был даже не могильный камень – просто слегка обтёсанный зубилом валун. Когда-то он сам поставил его… Надпись сильно раскрошилась, но втёртая краска ещё держалась, и тёмно-синие руны складывались в имя:
«Эланор Белоног».
– Здравствуй, Элли, – прошептал Бунго, опускаясь на колени. – Как видишь, жив. Только твоими молитвами, наверное… Как ты там, за Гремящими Морями? Солнышко моё, как же мне тебя не хватает… Знаешь, я всё ждал, когда ты войдёшь в мою нору как хозяйка… А теперь уже и входить некуда… да и тебя больше нет… Элли, родная…
Хоббит с трудом вздохнул. В горле клокотало, точно в забитой канализации.
– Эру всемогущий, почему так вышло? – с трудом выговорил он. – Почему я тебя пережил? Будь оно всё проклято… Не я начал эту войну. Но ты сама знаешь – я участвовал в ней… Будь оно всё проклято…
Бунго провёл пальцем по выбитым рунам – так, как когда-то касался любимой.
– Когда тебя не стало, я взялся за оружие, – продолжал он шёпотом. – Раньше не хотел. Думал отсидеться, остаться просто врачом. Полевой хирург, руки чистые – спасаю раненых… и хоббитов, и даже людей… А вышло наоборот. Я лил кровь, и свою, и чужую… Зачем – Моргот меня знает… Хотел отомстить… а толку-то… Я тут два раза справлял твой день рождения. Дарил за тебя гостям подарки – маленькие, аккуратные… в медной оболочке, со смещённым центром тяжести… Да ты тех гостей уже встречала, наверное… там, где ты сейчас… О Эру, дай мне сил… не обезуметь…
… Разведгруппа королевских войск находилась в глубоком рейде, прощупывая оборону мятежников и намечая пути наступления. Из-за важности задания они не имели права оставлять в живых ни одного свидетеля – ни боевиков «Хоббитанской повстанческой», ни даже мирных жителей. И когда рядом с их укрытием на берегу речки остановился грузовичок с медицинской символикой на бортах, и шофёр пошёл набрать воды для закипевшего радиатора – судьба всех хоббитов в машине была предрешена…
Бунго до сих пор не мог себе простить, что разрешил Эланор поехать с ними. Да, конечно, медсестра в разворачиваемом у Кричьей Балки госпитале лишней не была; да, старый Дудкинс советовал взять её с собой… Всё равно. Если бы он настоял тогда на своём и забрал вместо Эланор кого-то ещё… Но Бунго и не слишком сопротивлялся. В Кричьей Балке предстояло просидеть неизвестно сколько, а для них каждый час расставания был мукой.
Вдобавок, если бы он тогда упёрся и не взял с собой Эланор – в приречной лощине погибла бы другая девчонка. Только и всего.
… Хлопок – тихий, совсем нестрашный, точно в ладоши – и шофёр, нелепо дрыгнув ногами, упал лицом в открытый капот. Пустое ведро лязгнуло о бампер и покатилось куда-то в кювет. Бунго, сидевший в кузове на ящиках, вскочил и увидел, как пять высоких фигур, покрытых лишайными пятнами серо-зелёного арнорского камуфляжа, стремительно несутся к машине. Ещё несколько хлопков, борт загудел от удара, и рядом с ногой Бунго брызнуло щепками пулевое отверстие.
«Элли, беги! – Бунго что было сил рванул Эланор за руку, таща за собой к противоположному борту. Очертя голову он кувыркнулся вниз и тотчас же вскочил, готовый подхватить девушку на руки. – Беги…»
Элли – чёрный силуэт на фоне неба – вдруг страшно, неестественно выгнулась, точно сломавшись пополам, и опрокинулась назад. В лицо Бунго ударило несколько горячих липких капель. А ещё через мгновение хоббит увидел чужую голову, плечи – и ствол, направленный ему в глаза…
Дальше был только отчаянный панический бег – сквозь кусты, напролом. Какая уж там хоббичья лёгкая поступь, унести бы ноги! Хлопки и стрёкот автомата с глушителем, пули срезают ветки, топот за спиной…
Солдат, вскочивший в кузов и в упор расстрелявший Эланор, промахнулся с двух шагов – и это было чудом Единого. Всё остальное Бунго сделал для себя сам. Невредимый, хоть и полумёртвый от усталости, он выбрался к ближайшему хутору, где был телефон, и поднял по тревоге местный отряд. Повстанцы настигли врага, никто не ушёл живым.
Но Элли было не вернуть…
Узнав о том, что спецназ уничтожен, Бунго не почувствовал ничего. Там, где когда-то была душа, осталась только пустота, тёмная и ледяная, словно залив Форохэл полярной ночью. Даже когда командир отряда неловко сунул ему в руку звезду – знак различия, споротый с формы старшего в группе арнорцев – Бунго безучастно повертел её в пальцах и опустил в карман, пробормотав: «Спасибо, друг…»
Серебряная многолучевая звезда с надписью «Рейнджер Севера». Один луч отогнут и вымазан кровью – по нему прошла пуля, убившая офицера… Войдя в штаб мичел-делвингской ячейки и растолкав очередь добровольцев, он на недоумённый вопрос: «Мастер Бунго, вам-то на кой балрог идти в стрелки, вы же врач?» – молча выложил её на стол.
Бунго долго хранил этот жуткий маттом. Стоило коснуться – и отступала усталость, уходили сомнения. «За тебя, Элли!» – и очередь рвет человеческую плоть. «За тебя!» – палец впивается в кнопку, и разлетается на куски армейский грузовик. «За тебя!» – и факелом вспыхивает дом в Арноре.
… А потом был бой за Мелконорье – городок в Северной Чети милях в тридцати от Хоббитона. Мелконорье стояло на холмах над мелкой быстрой речкой, сбегавшей к Брендивину, и вода в ней отливала багровым – отсветы пожара играли на волнах. Когда-то, наверное, это было славное весёлое местечко, но сейчас на улицах скрежетала сталь, и между домов, точно рой обезумевших ос, метались пули.
Повстанцы вгрызлись в землю, собираясь держаться до последнего патрона, а если помогут благие Силы Валинора – и дольше. Штурм следовал за штурмом; стоило отбить арнорцев на западной окраине, как немедленно раздавалась стрельба на восточной.
Одна из атак закончилась как раз напротив ячейки, где лежал Бунго. Потеряв троих, солдаты отступили, унося раненых. Трупы их товарищей-неудачников так и остались лежать на истёрзанной земле.
Да нет, не только трупы… Один из арнорцев вдруг пошевелился и, прежде чем кто-то из повстанцев успел выстрелить, скользнул в воронку.
Солдата долго пытались взять. Он отстреливался, отчаянно и умело. Наконец командир сотни, в которой воевал Бунго, не выдержал и крикнул: «Хватит! Сдавайся! Клянусь, никто тебя не тронет, отпустим живым!»
«Ладно! – донёсся до них сдавленный хрип из воронки. – Подходите! Стрелять не буду, нечем уже…»
И через минуту из ямы к серому небу взметнулся язык огня.
«Врача! – истошно завопил кто-то у воронки. – Скорее!»
Подбежав, Бунго понял, что торопился зря. Подпустив поближе хоббитов, арнорский солдат подорвал их и себя последней оставшейся гранатой. Живых в воронке не было.
Постояв над тем, что ещё недавно было человеческим телом, Бунго вытащил из нагрудного кармана звезду и разжал пальцы. Серебристый металл блеснул на лоскуте окровавленного камуфляжа.
«Тебе это нужнее, человек», – прошептал он…
– Знаешь, там, в Мелконорье, во мне словно что-то сломалось… Тот нордлинг – мы бы его действительно не тронули, отпустили бы к своим. Но он не захотел сдаваться… Когда мы отступили из Северной Чети, я попросил перевести меня хирургом в госпиталь. Я опоздал: у нас уже не было госпиталей… Дрался ещё почти целый год. Мы отступали сначала на юг, потом на запад. А этой весной нас наконец прижали по-настоящему. Разгром, потом Зелёная Горка, плен, лагерь… Если бы не перемирие, я бы там и сгинул…
Бунго перевёл дыхание. Сейчас он предпочёл бы снова пройти сквозь пекло Мелконорья или арнорский лагерь, чем продолжать этот разговор с той, которая уже никогда не ответит. Но молчать он больше не мог.
– Кто бы мне сказал, Элли, когда всё пошло не так? Мы хотели всего лишь освободить свою землю, жить, как встарь, своим умом… А вместо этого превратились в чудовищ. Сейчас в Арноре слово «хоббит» – самое грязное ругательство. Даже если мир будет прочным, мы не простим им Хоббитон и Мичел-Делвинг. И нас не простят… Я хотел отомстить за тебя – но что я скажу жёнам и детям тех людей, которых убил?
Хоббит поднялся с колен.
– Элли, если ты слышишь меня… Есть цена, которую нельзя платить даже за свободу… Я клянусь тебе, что никогда в жизни больше не прикоснусь к оружию! Хватит крови, хватит смертей… Если помогут Валар, я проживу ещё долго. Попробую хоть немного исправить то, что натворил… До встречи, любимая. До очень нескорой встречи…
Бунго повернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь.
Возле дома, примостившись на обрубке тополя, сидел авари. Завидев Бунго, Седой аккуратно сложил старую газету, которую меланхолично листал, и поднялся.
– Элен сила… луменн оментиэлво… Так, кажется? – Бунго шагнул навстречу эльфу и крепко пожал протянутую руку.
Авари улыбнулся:
– С чего ты решил, что я знаю квэнья? У нас он почти не употреблялся… – Эльф присел обратно на тополь, обхватил Бунго за плечи и на секунду прижал к себе. – Безумно рад тебя видеть живым, полурослик.
– Я думал, вас всех убили, – Бунго вскарабкался на ствол и уселся рядом с Седым. – Как ты выбрался?
Бывший разведчик отмахнулся:
– Ничего особенного. Кто только на меня не охотился последние лет шестьдесят… Арнорцам ещё учиться и учиться. Да и я всё-таки…
– Всё-таки эльф, – договорил за Седого Бунго. – Так?
Авари кивнул.
– Ого! – засмеялся хоббит. – Солнце взошло на западе, драконы едят травку, а ты первый раз признался в том, что из Эльдар!
Седой недоумённо покосился на него, а затем расхохотался.
– Ох… – с трудом выговорил он, корчась от смеха. – Знал ведь, что у вас в Шире с историей плохо, но чтоб настолько… Клянусь тронами Валар, спутать Невозжелавших с Нолдор – это ж нарочно не выдумаешь!
– А что, есть разница? – наигранно удивился хоббит.
Авари расхохотался с новой силой. С трудом успокоившись и переведя дыхание, он сказал:
– Я-то считал, что этому вас ещё в школах учат, а ты ведь вроде бы даже университет заканчивал… В общем так: есть Квэнди – это все эльфы, так мы называем себя издревле. Есть Эльдар – это те, кто отправился в Валинор. Есть Нолдор – это один из трёх валинорских народов, часть которого вернулась на время в Средиземье. А есть мы, Авари – те, кто не только не был в Валиноре, но даже никогда туда и не собирался.
– Не собирался, но пришлось… – кивнул Бунго. – Через Палаты Мандоса. Мой прадед воевал с талхарами… А насчёт школы ты не прав, этому у нас не учат. Это же всё-таки Новое Королевство… Можно дурацкий вопрос? Ты же вроде как авари, а через слово поминаешь Единого и Валар. Вы же их, кажется, особо и не знали, так?
Смешинки в глазах Седого погасли, точно задутые ветром.
– Так. Мы их почти не знали и не стремились узнать ближе. Но, понимаешь, Бунго, вера – это то, что остаётся, когда не осталось больше ничего. Говорят, там, в Валиноре, видят и слышат всё, что творится в Арде… Когда больше не на что надеяться, надеешься только на помощь Высших.
– И много они вам помогли? – холодея от собственного кощунства, сказал Бунго. – Сколько вас осталось в живых? Хоть пара сотен-то наберётся?
– Некоторые говорят, что Гилмер – это месть Валар за то, что мы когда-то пошли за их врагом, Великим Орлангуром, – продолжал Седой, точно не слыша хоббита. – Я не верю. Валар не могут быть настолько низки духом, чтобы мстить без разбора всем – и виновным, и невиновным. Но вот отступиться от нас и предоставить народ Авари его собственной судьбе – это вполне в их духе. Ведь именно так было с теми из Нолдор, кто послушался Феанора. Мы просили о помощи. Но у нас не было своего Эарендила. И из тысяч Авари осталось лишь шестьсот сорок шесть…
Эльф замолчал. Покопавшись в кармане, он вытащил мятую пачку «Черного волка», дешёвых и крепких хазгистанских папирос, и жестом предложил Бунго. До войны ни один хоббит не стал бы курить такую дрянь, но сейчас выбирать не приходилось.
«Да, несладко ему приходится, – подумал Бунго, глядя, как окутывается сизым дымом сгорбленная фигура Седого. – Пожалуй, так куда хуже, чем мне. Он же эльф, ему шестьдесят лет – что мне вчерашний день… Интересно, а сколько ему от роду?»
– Двести пятьдесят три ваших года, – неожиданно проговорил Седой.
– Ты что, ещё и мысли умеешь читать?!
– Умею, но не читаю. И так ясно, о чём ты думаешь… У всех смертных на уме одно и то же. Смотрите и думаете: «Вот гад, всех переживёт и даже не постареет! Ну-ка, пришибём мерзавца!»
– Слушай, вот сейчас действительно возьму и пришибу! – возмутился Бунго. – Ты уже второй раз делаешь из меня расиста! Не знаю, как у вас там на Востоке, а у нас это считается оскорблением.
– Прости, если я тебя обидел. Но скажи по совести, разве я не прав? Или талхары думали по-другому?
– Мне ещё не хватало отвечать за этих уродов! Я-то не эльф, мысли читать не обучен. Понятия не имею, о чём они там думали!.. Ну а что до всего остального… Ты выбрал не того собеседника, чтобы задавать такие вопросы, авари. Я не боюсь смерти – слишком близко я с ней знаком. И мне есть кого встретить там, за Гремящими Морями… Вечная жизнь – хорошая штука, наверное. Если бы кто-нибудь предложил мне – может, и не отказался бы. Вот только что-то пока не предлагали. Так стоит ли переживать о том, чего нет и никогда не будет?
Седой кивнул:
– Наверное, ты прав. Вот только знаешь, иной раз я с радостью поменялся бы с тобой… Ладно, пошли!
– Куда?
– Встречать нашего общего друга.
Возле палаток уже поставили флагштоки, и сейчас в низком сером небе реяли два полотнища. Одно из них – зелёный лист ацеласа на белом фоне – хоббит прекрасно знал: старинный символ врачевания, когда-то такой же красовался над воротами его больницы. А вот второй флаг был незнаком. Багровое полотнище с белым кругом посередине, в круге – странный символ, напоминающий человеческий глаз… Великие Валар, это же знамя Мордора! Как можно забыть такое? Ведь в любом историческом романе, в любом фильме войска Чёрной Страны шли в бой с криком: «Мордор и Око!».
Однако дела в Хоббитании, видать, совсем плохи. Вон уж и орки, извечные враги, присылают госпиталя…
Рядом с палатками стоял грузовик, и приземистые кривоногие полуорки разгружали картонные коробки с медикаментами. Неподалёку картинно застыли двое солдат-людей в мордорской форме и с короткими десантными автоматами на груди. От кого они собирались охранять госпиталь, было пока что неясно. Один из мордорцев положил руку на ствол, и на безымянном пальце тускло блеснуло широкое кольцо. Хоббиту показалось, что он разглядел выбитую на нём цифру «1».
«Та-а-ак, только назгулов нам тут и не хватало… – подумал Бунго, припомнив рассказы Тингула. – Если ничего не путаю, такие колечки носит первый полк, «внуки Аргора»… Элита, блоха их забодай! Ничего не скажешь, уважают нас в Мордоре…»
Тем временем входной полог отдёрнулся, и из палатки вынырнул человек – судя по свежему бинту на правой руке, первый пациент госпиталя. Кивнув на прощанье кому-то внутри, он подошёл к одному из солдат и что-то проговорил по-мордорски. Назгул, мгновенно перестав изображать каменное изваяние, ухмыльнулся и махнул рукой:
– Да ну тебя, брат, скажешь тоже… Если задержишься в этих краях – заходи ещё!
– Не дай Мелькор тут задержаться!.. Ну ладно, не прощаюсь… Умри от старости, брат! – тоже на вестроне ответил раненый и зашагал прочь.
Стоило ему поравняться с Бунго и Седым, как эльф заступил мордорцу дорогу:
– Может быть, я ошибаюсь, но кто-то тут явно зазнался, – невозмутимо сообщил авари. – Своих не узнаём, Тингул? Или здороваться не хотим?
– Тингул, орочья твоя рожа! – Бунго подпрыгнул и от всей души хлопнул мага по здоровому плечу. – Я-то думал, тебя закопали ещё в Зелёной Горке!
– А что мне сделается? – ухмыльнулся мордорец. – Знаешь первую заповедь наёмника? Когда прижали – прикинься ветошью! Глаза отвёл и ушёл своим ходом, почти без стрельбы… Ну а потом, как объявили перемирие, я лапки кверху – и навстречу к миротворцам: мол, волонтёр из «Хоббитанской повстанческой», но воевать надоело, так что принимайте меня, люди добрые, да депортируйте на родину!
– Почему же не депортировали? – спросил Седой.
– А кому надо? – пожал плечами Тингул. – Старшим патруля был капитан-гондорец – мы ещё в Хазгистане вместе служили, там он лейтенантом был. Выслушал, головой покивал, а потом и говорит: «Так, а теперь катись отсюда, и чтоб я тебя больше не видел!» Такому совету грех не последовать…
– Твой родственник? – поинтересовался авари, покосившись в сторону мордорского солдата.
– Этот? Второй раз в жизни вижу! – отмахнулся маг. – Просто я в тех же частях служил. Назгул назгулу поневоле брат.
– Что с рукой? – спросил Бунго, кивнув на повязку.
– Ничего особенного, дурость моя. Шёл вчера, чувствую – растяжка. Нет чтобы перешагнуть и дальше пойти – я её снять решил, а то вдруг кто напорется? Доброта такая нашла, аж самому страшно – того гляди, в миссионеры запишусь и уеду куда-нибудь к перьеруким… Пока снимал гранату, выскочила чека. Успел отпрыгнуть за дерево, но осколок получил… Зашёл вот вчера к своим, попросил вырезать. Сегодня перевязку меняли. Говорят, через пару недель заживёт, буду как новенький. Если, конечно, опять не начнётся война.
– Ну, это вряд ли! – сказал Бунго. – Гондору можно верить. Если уж он решил вступиться за своих древних подданных…
– Вот именно, что древних, – перебил его Тингул. – Вы уж восемь веков как живёте под скипетром Дома Терлингов.
– А что для гондорских королей восемьсот лет? Их род длится уже шестую тысячу.
– Всего-то? – Мордорец усмехнулся. – У меня, например, куда древнее… Пожалуй, постарше будет, чем сама Арда.
– Это как?
– Ну, живёт ещё в Удуне мой прадедушка Утхаш… чтоб ему, козлу старому, Мандос в чертогах похмелиться не дал! Редкостная гадюка, как и все уруки… Так вот, эта орочья морда как напьётся, так орёт, что его предками были духи, подручные Мелькора, воплотившиеся и породившие племя орков… Ну а если считать, что орки происходят от эльфов-авари, то опять-таки, они появились задолго до людей. Так что как ни крути, но моя восьмушка орочьей крови старше, чем сам род людей… или хоббитов, – добавил Тингул, ехидно покосившись на Бунго.
Седой задумчиво покачал головой.
– Вряд ли мы с тобой родственники. Никто не знает, как были созданы орки. Даже я – не знаю…– Эльф замолчал и отвернулся.
– Такой умный? – поинтересовался Тингул. – Вроде как если ты не в курсе, то и никто не знает?
Обычно Седой на подколки не обращал внимания – что, мол, взять с полуорка? Но в этот раз авари ответил:
– Да нет, есть воплощённые и поумней меня. Но о происхождении орков именно я знаю лучше всех в Средиземье. Был, правда, один человек… – Седой на мгновение запнулся, точно сказав лишнее. – Слава Эру, именно – был… Но всё это дела старые. Скажи лучше, чем ты планируешь заняться, колдун? Вернёшься к своим, в «Морбат»? Говорят, они опять набирают бойцов…
– Хватит! – отрезал Тингул. – В паутину к Шелоб такую работу! Второй раз везти не будет, а мне что-то вдруг сильно захотелось пожить подольше! И вообще мне в Мордоре делать нечего. Уж лучше стряхну пыль с диплома, сниму комнатку где-нибудь на окраине Минас-Тирита, да буду народу голову морочить – предсказывать будущее, снимать порчу… ха, как будто её кто-то умеет наводить… А что, недомерок, давай со мной! – продолжал он, как обычно проигнорировав реплику: «За недомерка ответишь!» – Ты же врач, и если мне память не изменяет – неплохой! В Мичел-Делвинге на тебя вроде бы не жаловались? Ну так будем работать вдвоём: ты диагноз ставишь, а я, стало быть, лечу!.. Ну, или ты долечиваешь… после меня… – самокритично добавил Тингул. – Я же по специальности некромант, так что тут не лечение получается, а немного наоборот… Ну а ты, эльф, куда? Хочешь, дам адресок в Мордоре? Ты же прирождённый воин, тебе прямая дорога в наёмники…
В ответ Седой произнёс длинную и, судя по интонации, весьма цветистую фразу на аварине.
– Иди, посчитай звенья в цепи Ангойнор! – продолжил он на Всеобщем. – Нет уж. В тот год, когда я впервые взялся за оружие, твой прадедушка-орк ещё в штаны пускал! С меня тоже хватит!
– Ну ладно, ладно, не горячись… – Тингул похлопал эльфа по плечу. Авари дернулся, сбрасывая его руку, но, похоже, уже успокаивался. – Действительно, на хрена нам война, пошла она на…? Есть идея получше. Вы слышали что-нибудь о древних кладовых гномов?..
Примечания
(1) На протяжении Четвёртой эпохи территория эльфийского Лорэна входила в состав различных государств, но за семьдесят с лишним лет до описываемых событий жители этих земель добились независимости. К эльфам лориэнцы, потомки беорнингов и вастаков Олмера, естественно, не имеют ни малейшего отношения.
(2) Здесь автор пошёл по пути Толкина, переводившего названия. Естественно, что Хазгистан имеет такое же отношение к земному Востоку, как и Шир – к Англии. Само же по себе это государство к XIV в. Ч.Э. включало в себя Энэдвейт, Дунланд и Рохан (вошедший в состав Хазгистана после Унии 856 г. и сохранивший частичную автономию).
(3) Государство, основанное Терлингом I на развалинах Арнора (в описываемый период чаще называемого Древним Арнором, поскольку Новоарнор в просторечии, а иногда и в официальных документах часто сокращался до просто Арнора). В описываемый период Новоарнор включал в себя как собственно арнорские территории (Арчедайн, Рудаур и Кардолан), так и большую часть Минхириата. В прошлом в состав государства входили также Линдон (без Синих гор – это территория Кхазидратха, Конфедерации Гномов) и Ангмар (захваченный королём Терлингом IV), однако удержать эти земли королевство не смогло. Хоббитания, завоёванная в VI в. Ч.Э. тем же Терлингом IV, официально считалась неотъемлемой частью Новоарнора, однако сами хоббиты всегда были с этим не согласны. Во всяком случае во всех арнорско-гондорских войнах большинство хоббитов было «пятой колонной» и поддерживало Гондор.
(4) Чтобы избежать лишних вопросов, автор предупреждает: ему всегда больше нравилось название «Шир», но, поскольку Перумов пользовался другим переводом, пришлось сохранить и «Хоббитанию». В данном случае Шир – это «старые» земли хоббитов (в границах до Войны Кольца), а Хоббитания – Шир плюс территории, подаренные королём Элессаром I Эльфинитом и заселённые хоббитами в Четвёртую Эпоху
(5) Борьба-в-Глубинах – серия столкновений между людьми, впервые в истории Арды начавшими самостоятельное строительство шахт и освоение глубоких рудных залежей, и Чёрными гномами. Формально мирный договор не заключался, но де-факто произошёл раздел сфер влияния: гномы ушли из ряда областей, а люди прекратили всякую активность в запретных районах.
(6) Те или иные магические практики были издавна свойственны многим расам Арды. Чаще всего магию связывают с искусством эльфов и истари, однако и гномы, и орки и даже люди достаточно часто использовали различные заклятья, символы и артефакты. После уничтожения Единого Кольца, ухода Трёх и переселения западных эльфов за Море большая часть знаний в этой области была потеряна, но значительная доля магических сил в Арде сохранилась. Более того, в 50-х годах V в. Ч. Э. анонимным учёным из Аннуминаса был составлен «Parma ingole» – первый в истории Средиземья трактат по теоретической магии, обобщивший накопленный к тому времени опыт. Именно с этого момента, как принято считать, и началось Магическое Возрождение, вскоре охватившее практически все страны Запада, а также в значительной степени затронувшее Кханд и Харад. Центром развития этого искусства стало Новоарнорское королевство.
(7) «Назгулы» – в описываемый период аэромобильные части быстрого реагирования Республики Мордор. Считались (не без оснований) элитой мордорской армии, несли на себе основную нагрузку в локальных конфликтах. По традиции отцом-основателем этих подразделений считался Король-Чародей, одинаково успешно передвигавшийся как по земле, так и по воздуху, и оказывавшийся там, где враги его не ждали.
(8) Хлавия, Ирапуато – государства в Южном Хараде.
(9) В «народной» мифологии Средиземья имя этого чудовища давно уже стало обозначать некую область Пустоты, где души злодеев претерпевают вечные мучения. Очевидно, всё началось с фразы в «Алой Книге» о Шелоб и других тварях как о «порождении Унголианты». Дальше уже началось переосмысление, и спустя несколько веков о паучихе, погубившей Деревья, помнили только знатоки «Квэнта Сильмариллион».
(10) ФОРВЕСТ (от синд. «Forodren gowest» - «Северный договор») – международная организация, объединяющая большинство государств северного Средиземья и сложившаяся на основе Закатного Союза. Фактически – военный блок, созданный Гондором в противовес набирающим силу странам Востока. В описываемый период Новоарнор являлся ассоциированным участником ФОРВЕСТа, что, согласно уставу организации, дало союзу право на вмешательство во внутренние дела королевства.
(11) Серый залив – лиман, образовавшийся после взрыва Серых Гаваней. В описываемый период – южная граница расселения хоббитов.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bisey
