(no subject)

[bisey]

Проходили эпохи, генсеки, цари,
разгоняйся же, ветер, и пламя – гори,
саранча проходила и плыли века,
и текли времена, как большая река.
Оставались земля и деревья на ней,
деревянные домики между дождей,
оставалось сплетенье размытых дорог,
оставались сады, что никто не берег,
одичалые яблоневые сады,
оставались старухи да их деды,
потемневший портрет да икона в углу,
черный хлеб да похлебка из лука к столу.

Перемешаны; чудь, татарва и мордва,
разгорайся, огонь, разрастайся, трава;
все цари да чиновники тенью пройдут,
ну а мы-то навеки останемся тут,
от курильских морей до донбасских степей
в эту землю врастем и останемся в ней.

И когда ты по черной дороге придешь
через мокрое поле и меленький дождь –
будет теплая печь, будет хлеб на столе,
и не спросят, какой нынче век на земле.

(с) А. Долгарева